[FreeWolf]

Взял у Натки! ДОЛГО ПЛАКАЛЬ!! Ахуенная теория!!=))



Шофер заметил мое мрачное расположение духа.

- Что, - спросил он, - обидел кто, дочка?

- Угу, - сказала я.

Последний раз меня обидел он сам, когда назначил триста пятьдесят рублей за дорогу.

- А ты наплюй, - сказал шофер. - Меня за день знаешь сколько раз обижают? Если бы я все в голову брал, она бы у меня была как воздушный шар с говном. Наплюй, точно говорю. Завтра уже не вспомнишь. А жизнь знаешь какая длинная.

- Знаю, - сказала я. - А как это сделать - наплевать?

- Просто наплюй, и все. Думай о чем-нибудь приятном.

- А где его взять?

Таксист покосился на меня в зеркало.

- У тебя ничего приятного нет в жизни?

- Нет, - сказала я.

- Как так?

- Да вот так.

- Что ж, одно страдание?

- Да. И у вас тоже.

- Ну, - засмеялся таксист, - об этом ты знать не можешь.

- Могу, - сказала я. - Иначе вы бы здесь не сидели.

- Почему?

- Я бы объяснила. Только не знаю, поймете ли вы.

- Ишь ты какая, - фыркнул шофер, - что, думаешь я глупее тебя? Уж наверно пойму, если ты поняла.

- Хорошо. Ясно ли вам, что страдание и есть та материя, из которой создан мир?

- Почему?

- Это можно объяснить только на примере.

- Ну давай на примере.

- Вы знаете историю про барона Мюнхгаузена, который поднял себя за волосы из болота?

- Знаю, - сказал шофер. - В кино даже видел.

- Реальность этого мира имеет под собой похожие основания. Только надо представить себе, что Мюнхгаузен висит в полной пустоте, изо всех сил сжимая себя за яйца, и кричит от невыносимой боли. С одной стороны, его вроде бы жалко. С драгой стороны, пикантность его положения в том, что стоит ему отпустить свои яйца, и он сразу же исчезнет, ибо по своей природе он есть просто сосуд боли с седой косичкой, и если исчезнет боль, исчезнет он сам.

- Это тебя в школе так научили? - спросил шофер. - Или дома?

- Нет, - сказала я. - По дороге из школы домой. Мне ехать очень долго, всякого наслушаешься и насмотришься. Вы пример поняли?

- Понял, понял, - ответил он. - Не дурак. И что же твой Мюнхгаузен, боится отпустить свои яйца?

- Я же говорю, тогда он исчезнет.

- Так может лучше ему исчезнуть? На фиг нужна такая жизнь?

- Верное замечание. Именно поэтому и существует общественный договор.

- Общественный договор? Какой общественный договор?

- Каждый отдельный Мюнхгаузен может решиться отпустить свои яйца, но...

Я вспомнила рачьи глаза сикха и замолчала. Кто-то из сестричек говорил - когда во время неудачного сеанса клиент соскакивает с хвоста, он несколько секунд видит истину. И эта истина так невыносима для человека, что он первым делом хочет убить лису, из-за которой она ему открылась, а потом - себя самого... А другие лисы говорят, что человек в эту секунду понимает: физическая жизнь есть глупая и постыдная ошибка. И первым делом он старается отблагодарить лису, которая открыла ему глаза. А затем уже исправляет ошибку собственного существования. Все это чушь, конечно. Но откуда берутся такие слухи, понятно.

- Что «но»? - спросил шофер.

Я пришла в себя.

- Но когда шесть миллиардов Мюнхгаузенов крест-накрест держат за яйца друг друга, миру ничего не угрожает.

- Почему?

- Да очень просто. Сам себя Мюнхгаузен может и отпустить, как вы правильно заметили. Но чем больней ему сделает кто-то другой, тем больнее он сделает тем двум, кого держит сам. И так шесть миллиардов раз. Понимаете?

- Тьфу ты, - сплюнул он, - такое только баба придумать может.

- И снова с вами не соглашусь, - сказала я. - Это предельно мужская картина мироздания. Я бы даже сказала, шовинистическая. Женщине просто нет в ней места.

- Почему?

- Потому что у женщины нет яиц.

Дальше мы ехали молча.